Выпросила моя благоверная себе поход в
кино с подружбайками («Секс в большом
городе»). Ну и пожалста, не очень-то и
хотелось. Хотя, после ее рассказа, очень
пожалел, что сам там не присутствовал.
Итак, полный зал народа
(преимущественно представительницы
прекрасного пола), иногда, правда,
встречаются и затравленные, молчаливые
парни… Моя сидит с подружками в
нетерпении, как жежь, все сезоны
сериала видели, все знают, а тут
полнометражка, да с любимыми
героинями, да в хорошей компании, да с
отличным звуком, вобщем – мечта. Вот
гаснет свет, начинаются рекламные
ролики, по всему залу переговорчики,
незлобивые окрики на опоздавших,
которые топчутся по ногам и шарятся в
темноте, аки слепые котята… Вот он!
Начинается сам фильм. Зрителей уносит
водоворот событий, любимой музыки,
ослепительных улыбок главных героинь…
Проходит минуты четыре и тут на фоне
паузы, на весь зал звучит оскорбленный
мужской голос – «Бля, да это не
Терминатор!!! »
Жена говорит, что первые полчаса
фильма помнит очень смутно…

Супружеская чета Муравьевых
нравилась всем. Она-красивая
натуральная блондинка, ноги от
коренных зубов, на удивление добра и
приветлива. Чем, как известно не
особенно страдает подавляющее
большинство красивых женщин. Он-
статный, подтянутый, мужественный
капитан-лейтенант, тоже не обделенный
мужской привлекательностью. Семья
жила душа в душу и поводов для сплетен
не давала. По магазинам Стас и Лариса
ходили держась за руки как пионеры,
порознь их почти не видели, и вообще
их пара излучала просто ауру любви и
благоденствия. Идиллия одним словом.
С годами чувства не слабели, а только
крепли на зависть окружающим. За семь
лет между ними ни разу не пробежала
черная кошка. Единственное, что Стас
посматривая вокруг, понемногу, глубоко
в себе начал мучиться вечным спутником
семейного счастья-ревностью. Будучи по
природе человеком выдержанным Стас
не позволял этому пороку выплеснуться
наружу давя все сомнения в себе.
Хотя кто знает, какие бури бушевали в
глубине души подводника, видя
восхищенные взгляды мужчин
направленные на жену, и слушая
комплименты и любезности сослуживцев
на праздничных саммитах. Но тем не
менее внешене заметно не было, и даже
Лариса сомнений и тревоги мужа не
замечала, да и не хотела. А вот Стас
незаметно созревал, прямо как прыщ
перед тем, как лопнуть.
Корабль уходил в море на контрольный
выход. Схема отработанная и привычная.
Десять дней тревог и нервотрепки плюс
десять бессонных ночей. Рано утром Стас
попрощался с женой, поцеловал спящего
сына, и пообещав вернуться через десять
суток отправился выполнять
конституционный долг. Моря выдались
нелегкие, то тут, то там намертво
отказывалась работать матчасть. Стас
служил в ьмеханических силахь и
порядком намучился днем и ночью латая
капризную технику. Тем обиднее было
решение старшего на выходе командира
дивизии на седьмой день идти в базу, по
причине массовой неисправности
технической части корабля. Злость и
раздражение Стаса скрашивала лишь одна
мысль: теплый бок жены стал на три дня
ближе. А так, как на мужское
достоинство и силу соскучившийся
каплей не жаловался, то весь путь домой
провел на подъеме, рисуя в мыслях одну
картину за другой.
По традиции в базу вернулись поздно
вечером. Когда чехарда с выводом
ГЭУ закончилась, Стас даже не опрокинув
традиционную стопку спирта за
прибытие, словно жеребец поскакал
домой. Смакуя процесс возложения
головы на пышную грудь законной
супруги Стас домчался до дома, рывком
поднялся на третий этаж и затормозил
перед родной дверью.
Было начало второго ночи. ь Мои спять-
подумал Стас. ь Не ждуть и представил
как неслышно разденется и запрыгнет в
постель к Ларисе, удивление той, и все
последующее безобразие: Как можно
аккуратнее вставив ключ дрожащий от
нетерпения Стас тихонько повернул его и
протиснулся в прихожую.
Механиком каплей был отменным, замок
регулярно смазывал, и тот его не подвел.
К большому разочарованию жена судя по
всему не спала. Из за неплотно
прикрытой двери спальни падал луч
света и что-то слышалось. Что именно
Стас не понял, и не раздеваясь, даже не
снимая фуражки на цыпочках подкрался
поближе. Под ложечкой засосало. Сквозь
створ двери его глазам предстала картина
не снившаяся даже в самом страшном
сне. Горел ночник.
На его супружеском ложе бесстыдно
раскинув ноги и раскидав по подушке
белокурые волосы лежала женщина. Все
остальное закрывала фигура
обнаженного мужчины ритмично
задиравшего зад к потолку. Женщина
стонала во весь голос, его жена стонала
как, как никогда не стонала с ним. Стас
был убит на месте. Вся жизнь рухнула в
одночастье. Сколько он простоял в
полупарализованном состоянии
неизвестно. Но когда Стас очнулся за
свои поступки он уже не отвечал. В
милицейский протоколах это называется
ь: в состоянии тяжелого душевного
потрясения: ь. Охваченный пламенем
мщения за поруганную супружескую
честь Стас начал судорожно искать
кобуру на поясе. Ее естественно не было.
Кортика тоже. Стас ринулся на кухню.
Первое, что попало под руку была вилка.
Красивая мельхиоровая вилка из набора
подаренного им на свадьбу. Зажав в
крепкой офицерской руке неуставное
холодное оружие Стас метнулся обратно
к спальне. Ворвавшись как торнадо в
обитель изменщицы, перехватив для
верности вилку второй рукой, униженный
офицер от души размахнулся и: Рука
оскорбленного военного не дрогнула.
Вилка описав широкую дугу почти
полностью погрузилась аккурат
посередине движущихся ляжек
прелюбодея. Описать раздавшийся после
удара крик я не решусь. Ветеран войны
приехавший в гости к сыну, в квартиру по
соседству, переживший блокадный
Ленинград и штурм Берлина рассказывал,
что проснулся с криком ьБомбы!!! ь и
поднял на ноги всю семью. Причем в
отсутствии бомбежки и пострадавших его
убеждали всей семьей минут сорок. И
хотя спать он потом лег, но в отсутствии
погибших и разрушений сомневался до
самого отъезда. У соседей сверху
описались дети, и чуть не наложили в
штаны родители по причине
непередаваемого ультразвукового
воздействия. А овчарка других соседей
выла до утра, оплакивая чью-то собачью
жизнь.
Оставив орудие мщения торчать в анусе
осквернителя, Стас резко развернулся и
почти строевым шагом вышел из
спальни. У него оставалось одно
желание: покинуть ставший чужим дом,
хорошенько надраться и утром забрать
вещи.
О содеянном Стас как то не задумывался.
На удивление в прихожей уже горел свет.
И еще в ней стояла Лариса собственной
персоной, в домашнем халатике и с
полотенцем на голове. Красивая и
соблазнительная. Для потерявшего все
жизненные ориентиры Стаса потрясений
на этот вечер оказалось достаточно. Со
стороны это напоминало детскую игру
ьзамриь.
Онемению Стас не подвергся, но слова из
себя выдавил с большим трудом.
- А там кто?
Дрожащая рука показала неопределенно
назад.
- Да твой брат Сережка с женой. Его же к
нам перевели. Я им спальню уступила,
пока тебя нет. А сама с сыном. . Да, что
за крики-то там?
- Я: понимаешь: тут: вилка:
- А я мыться ходила. Днем напор слабый,
а ночью ничего. Слушай Стасик, у них
кажется что-то случилось:
- Ага, -только и сказал Стас и грохнулся в
обморок. .
То, что брат переводится к ним, что у
него жена тоже блондинка, что приехать
они должны были именно сейчас Стас
конечно помнил, но красная пелена
упавшая на глаза заслонила все, да и кто
бы мог подумать!
В итоге все закончилось лучше, чем
можно было ожидать. Задницу Сереже
заштопали. Военврач в госпитале с
трудом выдернув вилку долго выражал
восхищение богатырским ударом, а
закончив операцию похлопал Сергея по
филейной части и обрадовал:
- Геморроя не будет никогда! У тебя там
труба, без сучков и задоринок.
Нефтепровод!
Помолчал, и хмыкнув записал в журнале,
что больной сел на гвоздь. Сидеть на
стуле по человечески Сергей разучился
надолго. Первое время плакал, когда шел
в гальюн по большой нужде, и рыдал
когда возвращался. Потом привык.
Сейчас и не помнит наверное времена,
когда сравнивал унитаз с электрическим
стулом. Сережиной жене Лене
расклинившиеся ноги сводили четыре
медсестры и хирург. Свели с трудом. А
заикалась она всего три месяца. Да и то
только в постели. В общем все
закончилось хорошо. Как говориться
малой кровью. Ячейка общества не
распалась, семья сохранена.
Жизнь продолжалась. Стас и Лариса так-
же гуляли держась за руки и воркуя
словно голуби. Солнце так-же светило, и
корабли так-же уходили в море.
Вот только Лариса стала убирать по
шкафам все острое, вплоть до
зубочистки, а Стас приходя домой звонил
в дверь по пять минут, и ждал пока ему
откроют.
Что касается Сергея и его жены, то они
хоть и простили Стаса, но ночевать у
брата никогда больше не оставались...

Зашел я недавно по делу к
своему приятелю. У него дома большой
"кавказец" на привязи. Зная характер
собаки, я остановился подальше от
калитки и набрал на мобильном номер
дружбана - пусть выйдет, да придержит
своего "кавказца". А я тем временем
быстренько за дом проскочу. "Кавказец"
все же услышал меня и выбежал, чтобы
облаять. Я, хоть и был отделен от
овчарки забором, все-же похолодел
внутри - за здоровенным псом по земле
тащилась только тоненькая веревочка -
практически ниточка...
Но собака действовал как-то непривычно
в этот раз: бежал ко мне, но все время
оглядывался назад, на веревку. Добежал
до того места, где веревка немножко
натянулась, и остановился.
И только тогда начал на меня громко
лаять.
Вышел друг, придержал "кавказца". Мы
прошли за дом, стали, закурили. Я
спросил:
- А чего это он у тебя такой непривычно
дисциплинированный? Раньше же он у
тебя аж цепь рвал - так бросался.
- Да не только цепь. Чем я его только не
привязывал... Когда он уже последнюю,
самую крепкую цепь порвал, нечем было
больше его привязывать, только жгут
толстый резиновый был дома. Дай,
думаю, привяжу временно, пока за новой
цепью съезжу в магазин. Только
привязал - а тут сосед зашел. Ну, собака с
лаем бросился: дурной, как всегда.
Только в этот раз резиновый жгут ка-а-ак
отбросит его назад... С размаху шваркнул
о будку...
Потом еще пару раз так. Потом уже
смотрю - аккуратный стал, косится, чтобы
жгут не натягивать. За новой цепью все
никак не получается выбраться, некогда;
но жгут недавно жене понадобился.
Снял, отдал. Уже несколько недель вот
этой, можно сказать, ниткой пользуюсь.
А собака осторожный стал...

Глубокая ночь, по
освещенной центральной
улице пилит поддатый мужик
в "семейных" трусах.
Проезжающие мимо ППСники
"сграчили" пешехода и
приволокли в дежурку.
Ситуация - классический
анекдот, муж не вовремя
вернулся, хорошо этаж второй,
посмеялись, отпустили. . .
Предусмотрительный мужик
потребовал бумагу с печатью,
что проверен, претензий нет,
хоть и живет рядом, но вдруг
опять патруль! . . .
Накаркал, через пять минут его
привез наряд
вневедомственной охраны. . .
- Мужик, мы ж тебе бумагу
дали!
- Потерял, карманов-то нету!
Может довезете до дому?
Довезли бы, чесслово! Да
машин нет, дежурка - батальон
развозит, охрана уехала!
Дежурный, почесал тыковку и
поставил райотделовскую
печать мужику на плечо, где
пьяные дембеля обычно
колют "ВДВ". . . Мало ли, вдруг
опять нарвется. . . Как в воду
глядел!
Звонок на пульт из УВД:
- Слышь, Петрович, тут
гаишники мужика в трусах
привезли, у него татуировка на
плече странная: "Октябрьский
РОВД - для пакетов". . .

у
знакомых девочка маша 6 лет.
семейный ужин, все за столом,
бабушка спрашивает машу: -
Маша, а ты с мальчиками в
садике дружишь?
- Нет, я с ними трахаюсь, -
отвечает Маша, и продолжает
трапезничать. за столом
минута молчания. на конец,
оправившись от шока, бабушка
спрашивает:
- Маш, а это как?..
- Как, как, они меня щипнут
или за косичку дернут, а я их
догоняю и по башке трах,
трах... общая истерика

Камаз
- Равняйсь!.. Смирно!.. Вольно!
Слушай задачу...
Поеживаясь от утренней
прохлады, мы стояли на
широком плацу. Естественно,
задача сводилась к уборке
территории. Территория была
немаленькая, привезли сюда
вчера вечером, разглядеть и
прикинуть объем работ мы
смогли только сейчас.
Перспективы не радовали...
Здоровяк-сержант обвел всех
взглядом:
- Сейчас начнем убирать
территорию. Все дружно
возьмут лопаты и метлы и
будут собирать мусор. Один
будет заниматься вывозкой.
Кто ездил на КАМАЗе - выйти
из строя!..
Сильно сомневаюсь, что кто-
либо из дружно сделавших два
шага вперед, когда-нибудь
сидел за рулем КАМАЗа, в
лучшем случае - ГАЗа или
ЗиЛа, однако у всех глаза
горели решимостью, а желания
махать метлой в них, напротив,
не наблюдалось. Я остался
стоять на месте отнюдь не по
этой причине. Пару-тройку раз
ездил, благо, друг мой крутил
баранку на этом "татарском
выродке", как он его называл.
И прокатиться мне давал.
Причем, большой радости от
езды я не испытал. В грузу он
идет достаточно мягко, но
порожняком ловит все
колдобины. Кто ездил -
знает... Да и не поэтому я
остался на месте. Откровенно
говоря, засомневался в том,
что едва приехавшим
молодым доверят такую
машину, как КАМАЗ. Однако,
новенькие кабины характерной
формы в количестве трех штук
виднелись за забором парка;
желающих же сидеть в теплой
кабине, свысока наблюдая за
машущими метлами
невезунчиками, было
значительно больше, нежели
единиц техники. Покрутив
головой, я обнаружил кроме
себя еще пятерых, не умеющих
ездить на КАМАЗе. Судя по
всему - таких же
недоверчивых, а может, и
действительно не ездивших.
Остальные двадцать человек
готовы были хоть сейчас в
бой. Сержант обвел взглядом
строй, с непроницаемым
лицом посмотрел на нас,
оставшихся стоять на месте,
затем вытащил из кармана
блестящий ключ, и, выбрав
самого желающего, весь вид
которого просто молил о том,
чтобы всемогущий "таварыщ
сэржант" остановил свой
выбор именно на нем,
подозвал того к себе.
Остальные, с завистью глядя
на счастливчика, заняли свое
место в строю.
- Фамилия!
- Рядавой Алиев, таварыщ
сэржант!
- Точно на КАМАЗе ездил? -
сержант недоверчиво
посмотрел на него.
- Ездыл! Точна! Ездыл!..
- Хорошо! Вот ключ. Сейчас
бежишь в парк, берешь КАМАЗ
номер 13-90. С этого дня ты
будешь постоянным
водителем этой машины.
Чтобы всегда была исправна,
вымыта и готова к
эксплуатации. Все понял!
- Так точна! - довольная
улыбка прямо-таки рвалась
наружу...
- Повтори номер!
Алиев, радостно улыбаясь,
повторил.
- Молодец! Хорошая память!
Кто ты теперь?
- Пастаянный вадитэл, таварыщ
сэржант.
- Правильно. В парк бего-о-о-
ом... Марш!..
Грохоча сапогами, довольный
Алиев понесся к воротам
парка. Строй с тоской и
завистью глядел вслед...
Через минут пять Алиев, уже
не улыбаясь, медленно выехал
из ворот парка. Точнее,
выехала, толкаемая им,
огромная тачка. Формой она
напоминала камазовский кузов
самосвала, колесами служили
два самолетных дутика, на
борту радовали глаз намертво
приклепанные блестящие
буквы К А М А З, под коими
трафаретом был набит номер
13-90.
Под ржание оставшихся в
строю, Алиев медленно
приближался. В больших,
навыкате, глазах застыли
удивление перед
несправедливостью
окружающего мира и слабая
надежда, что все это только
шутка, и "таварыщ сэржант
проста пашутыл". Однако,
шутками тут уже не пахло, и
несостоявшийся постоянный
водитель весь остаток дня,
надрываясь, таскал
злополучную тачку, вывозя
мусор. Хотя, как постоянный
водитель, он состоялся.
Только именно КАМАЗа с
бортовым номером 13-90...
Нетрудно догадаться, что
кличка КАМАЗИСТ прикипела к
нему сразу и намертво.
Через год перед строем вновь
прибывших молодых
прохаживался младший
сержант Алиев:
- Сэйчас вазьметэ метла и
лапаты и будете убирать
территорыя. Адын будет
вывазыт!.. - он сделал паузу и с
наслажднием изрек:
- Кто ездыл на КАМАЗе -
выйты из строя!...

Могут же
рекламщики, если захотят.
Появилась социальная
реклама, примерно с таким
текстом: ...Мы понимаем, что
ты взрослый человек и что
социальная реклама на тебя
все равно не повлияет. Хочешь
- не пристегивайся, хочешь -
превышай скорость. Но просим
об одном: завещай свои
органы другим людям! Есть
множество других людей,
которым пригодятся твои
почки или сердце и которые
будут вести себя на дороге
осторожно. Только мозги свои,
ради бога, не завещай
никому...